С темой, которая обсуждается сейчас, сталкивалось большинство из нас. Споры о пользе (вреде) строгости и либерализма в воспитании начались не вчера, и разноречивая народная мудрость тому подтверждение. «Маленькие детки – маленькие бедки», «Пороть надо, пока поперек лавки лежит, а когда вдоль – поздно» – продолжать можно долго. Согласия нет и в том, когда опека или свобода более уместны: одни считают, что мир постоянно меняется, а с ним и «правила игры», другие апеллируют к «базовым ценностям»...

Армянский урок

Дети должны стать национальной идеей

В детстве я прочел книгу Андрея Битова «Уроки Армении», из которой понял только самое важное для себя: нет на свете существа тише армянского подростка.Тогда я этого подростка пожалел, теперь мне хочется стать армянином – хоть «на немножечко».

Старший и младший

Напомню сюжет. Автор гостил в ереванской семье, где было двое детей. Младший, Давидик, «нежнейший мальчик с лицом ангела, у него болели ушки, такой зайчик-ангел», разбабахал в квартире все – от стиральной машины до посуды.

«Чтобы он мог учинить тот разгром, я не мог поверить. И тут же, чтобы развеять мои сомнения, Давидик хлопнул об пол последнюю чашку. «Ах! – радостно всплеснула руками мама. – Аи, Давидик! Аи да Давидик!»

Потом появляется другой сын.

«Старшенький же, тоже небольшой, в общем, ребенок, мог бы показаться пасынком, настолько с ним были строги. Строгость как бы возрастала прямо пропорционально пробуждению сознания. И к тому возрасту, когда, по моим наблюдениям, в наших семьях дети окончательно выходят из повиновения, а родители все более попадают в зависимость, здесь, казалось, строгость отношения достигла уже таких пределов, что отпадала даже необходимость проявлять ее… И дети превращались в невидимок и неслышимок».

Вот, собственно, и все открытие: там, где мы, русские, ослабляем гайки, армяне – закручивают. Это и есть пример непохожих традиций воспитания, хотя автор сам оговаривает, что не осмеливается на выводы глобального порядка. Но причину все же указывает: «Что же тут непонятного? – ведь обязанности расширяются много быстрее прав…»

Было что ломать

В 90-е я – как, впрочем, и все – узнал, что армяне не такие уж оригиналы. Взахлеб говорили, например, о «японской системе воспитания», когда детям до семи лет разрешают абсолютно все, как тому Давидику, но после первого школьного звонка берут в жесточайшие клещи. В выпускном классе юных японцев запирают в одиночных шкафах-карцерах, чтобы усерднее готовились к поступлению в университет. Мораль: вот поэтому у Японии самые передовые технологии.

Однако с не меньшим «захлебом» превозносилась и противоположная система – американская. Там – чем взрослее, тем свободнее. Окончил школу – вон из дома. И подальше вон, в другой штат как минимум.

Мораль: но зато вырастают свободные, крайне самостоятельные личности, и поэтому у американцев самые передовые технологии.

Разумеется, наши воспитательные традиции тогда подвергались беспощадной ревизии, как и все остальное. В основном напирали на то, что растим амеб, не приспособленных к жизни, тогда как наступает время высочайшей личной ответственности, т. е. когда каждый сам за себя. Поэтому американский вариант нравился больше (потому что американский), а кроме того, было что ломать.

Бесспорно, любая педагогика завязана на особенностях национальной истории. Россия же страна фантастически многообразная, неровная, и на каждой части ее огромного тела история оставляла свой особый отпечаток. Потому традиции воспитания в светском Петербурге и сибирском селе, в Поморье и на Дону могли ощутимо отличаться. Но, так или иначе, доминанта была.

Рубеж

Почему до семи лет можно причащаться без исповеди, а после – нельзя? Потому что на этом рубеже человек начинает осознавать свои поступки и, значит, может отвечать за себя. Споры о точности рубежа не важны – важно, что он есть: заканчивается младенчество, начинается отрочество, затем юность. В православной традиции юность, в отличие от романтической европейской поэзии, пожалуй, самое опасное время жизни, стоящее в одном ряду со злым наущением, наглостью, унынием (в таком порядке они перечисляются в одной из вечерних молитв) и прочими греховными западнями.Никакого «домостроевского мрака» в этой догме нет, а есть трезвое понимание естественного развития человека. Вся опасность, весь трагизм юности сводится к простой вещи – к разнице между зрелым телом и незрелым умом, избытком здоровья и недостатком опыта. И потому усилия серьезных воспитателей так или иначе сводились к тому, чтобы снизить опасность этого разрыва. Усилия могли быть разными и не всегда успешными – от рекомендации «пороть, пока поперек лавки лежит», выбора занятия и супруга по родительской воле до «прогрессивных» попыток любой ценой втереться в задушевные друзья к собственному чаду. Но, повторяю, единый вектор прослеживался вполне четко.

Само понятие «вывести детей в люди», сохранившееся, несмотря на множество исторических катаклизмов, подразумевало, что родители неотступно находились при чаде, пока молодая дурь была основным фактором риска. Как они это делали – угрозами, лаской, стоянием над душой или же «по науке» – вопрос частный. Главное – миссия выполнена. Это не подвиг, а всего лишь норма.

Норма и не…

В смутные времена многие нормы пересматриваются либо вовсе исчезают. Один из критериев смуты – возведение выкрутасов беспризорной юности в жизненный и эстетический канон. Тот момент, когда (повторяю Битова) «дети окончательно выходят из повиновения, а родители все более попадают в зависимость», уже не воспринимается как покушение на норму, а собственно как норма – «ничего не поделаешь, возраст такой», «гормоны играют» или – «это у них так личность формируется»…

Разумеется, виноваты в этом те, из кого молодая дурь давно вышла, т. е. солидные люди, поскольку детям не под силу запустить по миру какую-нибудь мозговую эпидемию, вроде нынешней толерантности.

Иногда виновата элементарная жадность. Один американский кинокритик высказал замечательную мысль: феноменальный кассовый успех «Звездных войн» объяснялся тем, что главным зрителем оказался подросток – а он так устроен, что сам несколько раз посмотрит полюбившееся и еще друзей притащит. Когда Голливуд это понял, то впал в манию заискивания перед юношеством, стал заражать ею прочий мир, и в результате цивилизованный «культурный продукт» начал заметно прыщаветь, хамить, ржать без причины, превозносить «я так хочу, отвалите» – в общем, глупеть начал. С другой стороны, так формировалась новая норма, которая тихой сапой пробиралась и к нам.

Понятно, что фильм – не причина, все гораздо глубже. В конце концов, теория «воспитывать в свободе» не могла не понравиться в самом простом, бытовом смысле – ведь при ней обе стороны освобождаются от любой ответственности, кроме той, что записана в кодексах.

Четвертый Рим

Возвращаюсь к армянскому подростку, невидимому и неслышимому. Строгость, возрастающая пропорционально пробуждению сознания, – в том числе следствие основного сюжета истории этого народа: выжить и сохранить себя во враждебном окружении. После такой школы,  наверное, и сам тихий подросток мог усвоить какие угодно идеи, кроме одной – что он автономная личность и кто не согласен, пусть идет под барабан.

В этом, наверное, и есть армянская национальная идея.

Ельцин в свое время предлагал выплатить премию тому, кто сочинит национальную идею для России. Над ним смеялись, и поделом, поскольку такие вещи не придумываются, они осознаются. И мне кажется, что сейчас национальная идея вырисовалась, и вполне отчетливо. Никто нас, слава богу, не вырезает, но мы в том же вражеском окружении, только обступают нас не враждебные племена, а те самые мозговые эпидемии, свирепствующие в цивилизованном мире и выбивающие основы выживания человека. Сейчас единственное по-настоящему достойное «Рима четвертого» – стать оплотом всех, кто противится этому зараженному миру с его подчеркнутым почитанием любых извращений, с законами, заставляющими родителей дрожать перед детьми, с его «родителем номер один и номер два» вместо отца и матери…

То, что они считают нашей отсталостью, русской дикостью, и есть наше основное преимущество. Реализовать его можно только в детях. Как – вопрос частный и слишком широкий. Нужно просто знать, что это и есть сегодня твое главное дело, которое нужно делать изо дня в день, до упора и невзирая на занятость на «основном производстве».

КОММЕНТАРИЙ

историк, политолог Сергей КОМАРИЦЫН

– Процесс социального взросления за последние два столетия сильно изменился. В XIX веке университет оканчивали в 16 лет, а крестьянские дети трудились с самого раннего возраста. По сути, это были взрослые люди, только маленькие. Современная жизнь продлевает подросткам период несамостоятельности, они объективно инфантильны, но при этом хотят самоутверждаться, что и приводит к значительным негативным последствиям. Поэтому, я считаю, с возрастом контроль со стороны родителей и общественности должен не ослабевать, а только усиливаться.

На волю птичку отпускаю

Когда хоть одному творенью я мог свободу даровать…

Моей близкой подруге удалось избавиться от опеки родителей только ближе к 30 годам. В один из отрывов от «хвоста» назойливых предков она забеременела, а затем сбежала из дома со своим гражданским мужем. Мама не знала, где обитает неблагодарная дочь. Та лишь иногда звонила, сообщала, что с ней все в порядке. Но не больше. По вечерам мама стояла у окна, выглядывая дочь, надеясь, что та одумается и вернется под ее крыло. Но не тут-то было. Приятельница, вдохнув ветер свободы, решила сохранить самостоятельность и активно строила свою новую, независимую от родителей жизнь.

Родительская ломка

В детстве Софья была замкнутой, необщительной девочкой. Это чудо, что нам удалось найти с ней общий язык. Она оказалась очень начитанным и разносторонним человеком. После школы закрывалась в своей комнате и читала, читала, читала. Родители и не пытались «выгнать» ее на улицу для игр и общения с детьми. Ее единственная подруга еще в детсадовском возрасте была охаяна родителями. Они не то чтобы не разрешали с ней дружить, просто посчитали эту «партию» не совсем удачной для своего чада. Девочки перестали общаться. И больше друзей в жизни Сони не появлялось.

Дружбу со мной она долго скрывала от предков. Но когда мы стали постарше, это оказалось невозможно. Мы старались ходить на школьные дискотеки и классные вечера. Все портила забота Сониной матери. То она запрещала дочери надеть платье, подходящее для танцев, а навязывала строгий костюм. То вырывала из рук плойку – ведь завивка так портит волосы! Немного посопротивлявшись воле родительницы, Соня перестала посещать дискотеки. Ее появления на танцах были связаны с дежурством в народной дружине. Она не танцевала, а появлялась в зале в строгой блузке и с красной повязкой на рукаве.

Говорят, что чрезмерная опека уже взрослых детей родителями связана с их сильной любовью к чадам. В данном случае подходит другая версия происхождения этого явления. Все дело в болезненном желании контролировать дитя, отслеживать каждый его шаг, покорять его и даже ломать психику, воспитывая чувство вины перед родителями.

Психологи говорят, что гиперопеку по отношению к ребенку проявляют, как правило, авторитарные матери – не терпящие возражений или неповиновения. В детстве они помещают чадо под колпак, а в юности и молодости (а бывает, что и в старости) держат под каблуком.

Так приходит просветление

Самым известным гиперопекаемым ребенком в истории был Будда Шакьямуни, родители которого, по легенде, приняли решение во что бы то ни стало оградить свое чадо от любых страданий. Принц Гаутама рос во дворце, окруженный заботой и беспрестанным весельем, не ведая ни горя, ни болезней – до тех пор, пока однажды не отважился выйти за пределы отчего дома. Обнаружив, что жизнь простых людей полна страданий, он покинул уютное родительское гнездышко, отправившись скитаться по миру в поисках универсального средства, способного принести избавление от страдания всем живым существам. Поиски эти, как известно, увенчались успехом: Будда просветлился и стал великим учителем. Однако в наши дни для простого смертного подобные эксперименты в воспитании заканчиваются совсем иначе.

Нет нужды говорить о том, что детям нужны забота и любовь, поддержка и контроль со стороны родителей. Однако точно так же им необходимо пространство для развития и постижения собственных возможностей. Проблемы начинаются тогда, когда вторая половина этих «условий роста» родителями планомерно игнорируется.

– Гиперопека может выражаться не только в контроле над тем, что сын (дочь) делает, с кем дружит или куда пошел, – объясняет психолог Валентина Иванова. – Она может касаться и более тонких моментов – что ребенок думает, что чувствует, чем интересуется, как выстраивает отношения с теми или другими. В этом смысле внимание родителей порой становится удушающим. Впоследствии при вступлении во взрослую жизнь человек оказывается настолько загнанным в границы навязанных правил, что докопаться до своих истинных потребностей, чувств и желаний ему будет сложно. Это не позволяет выстраивать здоровые отношения как с самим собой, так и окружающим миром.

Освободиться из кокона

Медики говорят: особенно остро стремление защитить ребенка от различных невзгод проявляется у матерей не совсем здоровых детей. Каждая желает уберечь свое сокровище от огорчений и тлетворного влияния. Но когда колпак разбивается, результаты такой опеки плачевны.

Ирина до сих пор помнит шок, в который ее повергло сообщение о том, что младший братишка превратился в наркомана. Мальчик с рождения страдал сильной астмой, не мог обойтись без специальных препаратов и процедур. Мама старалась сделать все, чтобы оградить ребенка сначала от инфекции, потом от холодной воды, а затем и от усилий по приобретению профессии и работы. За время борьбы за здоровье и благополучие сына мать, как это часто бывает, растратила свои силы. И когда ее не стало, парень оказался не готов к самостоятельной жизни. Колпак, сооруженный родителями, разбился, у молодого человека появились странные друзья и увлечения, он начал принимать наркотики.

Сестра считает, что, потеряв опеку матери, брат ее не сумел адаптироваться к реалиям окружающей жизни – слишком долго ему не позволяли самостоятельно «набивать шишки».

– После смерти матери отец снова женился, в судьбе сына участия не принимал. А я видела, что брат катится по наклонной, его все больше и больше засасывают наркотики, и он не может сам справиться с этой бедой, – говорит Ирина. – У меня уже была своя семья, и нам пришлось забрать брата к себе. Он выносил из дома буквально все, менял на наркотики. Мы вылавливали его из притонов, пытались лечить. Но ничего не помогало. Прозрение пришло неожиданно. Однажды он очнулся от ломки и сказал: «Все, больше не могу».

Сейчас мужчина и сам имеет семью, детей, практически излечился от астмы, но тот период адаптации в жизни после материнской гиперопеки вспоминает с содроганием. Нередко он говорит сестре: «Сколько лет я вычеркнул из жизни!» Для него освобождение от кокона было очень болезненным.

Я не сторонник народного метода воспитания самостоятельности у ребенка, который говорит: брось человека в воду, и он научится плавать. Столь жестокие методы могут привести к обратному результату. Настоящее искусство воспитания – до 16 лет сформировать у чада чувство ответственности за свой выбор, поступки, жизнь, наконец, которое позволит без страха выпустить его в «полет».        Елена Лалетина

КОММЕНТАРИИ

доктор медицинских наук, профессор кафедры специальной психологии Красноярского государственного педагогического университета имени В. П. Астафьева Вадим КОЖЕВНИКОВ

– Нужно ребенка не контролировать, а сопровождать и воспитывать на своем примере. Дети так или иначе копируют нас. Чем старше ребенок становится, тем более продуманной должна быть стратегия сопровождения. Речь идет не о количестве времени, которое вы проводите со своим чадом, а о том, насколько вы его понимаете на конкретном этапе развития. Ребенок растет, меняется его мировоззрение, кругозор. Вы должны успевать за этим взрослением и быть адекватным потребностям времени. Сейчас, например, происходит мощное переформатирование сознания людей, и родители не успевают за развитием подростков. Этот процесс ускоряют Интернет и другие коммуникативные системы.

Родители должны быть в курсе жизненных инноваций – и культурных, и возрастных. Раскрывать ребенка ко всему новому, чтобы он правильно понимал события, правильно оценивал то, что происходит в среде, где он обитает.

Родитель не контролер, который стоит и проверяет билеты на входе на стадион, а сподвижник своего ребенка, его товарищ.

заместитель председателя Совета Гражданской ассамблеи Красноярского края Галина ВЫЧУЖАНИНА

– Детей надо любить, заботиться о них, беречь и контролировать, но – в детском возрасте. Когда родители заводят ребенка, должны помнить о том, что только в нормальных семьях воспитываются хорошие дети. Как только мама остается одна, образуется неполная семья – возникает опасность. Мамы всегда больше любят ребятишек, меньше требуют от них. Если у них растут мальчики, то их больше опекают. И те становятся несчастными, слабовольными, как говорят в народе, маменькиными сынками. И мамы привыкают кормить ребенка, заботиться об уже взрослом сыне.

Детям из неполных семей негде черпать мужское внимание. Они приходят в школу, а там работают одни женщины, мужчины – редкость. Мало клубов для детей и подростков, в которых они общались бы с мужчинами, понимали, что такое мужское общество.

Я считаю, большое количество неполных семей должно вызывать тревогу в обществе. Семью необходимо оберегать, ей должно помогать государство. Создавать больше спортивных, технических и военно-прикладных клубов, в которых будут преподавать мужчины. Повышать зарплату мужчинам-учителям. Иначе мы получим не приспособленных к жизни людей. Бил Гейтс говорил: «Мир жестокий, и в нем никто нас не ждет. Потому каждый должен понимать, что в этом мире мы должны крепко стоять на ногах и быть самостоятельными, идти к цели и добиваться ее».